В современном искусстве тема смерти любима и разработана. Умирание, убивание, разложение, манипуляции с мертвым телом, закапывание и выкапывание – эффективный способ растормошить пресыщенного зрителя, вынудить его на реакцию.  Эффективный, не взирая на повторяемость, действенный, не взирая на предсказуемость. Смерть не приедается, привлекает внимание, запоминается.

С другой стороны, смерть в современном искусстве почти никогда не бывает раскрыта. Слишком уж развеселые огонечки и карнавальное мелькание фестивалей, биеннале, галерейных выставок противоположны тяжелому ступору, остановке времени, неминуемой при разговоре о прекращении жизни. Развести веселенькую гадливость, как братья Чапмены, устроить аттракцион гниения как Херст, сделать эстетский коллаж из мертвечины как Уиткин или устроить трэш-тризну по самому себе как Шлегензиф в павильоне Германии – все это можно. А вот схватить момент ухода в его последней, отменяющей дальнейшее, серьезности, как-то не получается.

Не претендует на это и Рубен Монахов. Не такой это человек, чтобы упереться взглядом в бездну и оцепенеть. Даже перед лицом неизбежного он найдет способ приятно провести время, пусть и в обществе костлявого косаря.  Прогулки по кладбищу в солнечный день и жизнеутверждающие и познавательные. Тут вельможа, там поэт, тут ребенок, там заслуженный деятель реконкисты. Кто-то сделал много, кто-то ничего не успел. Кого-то почтили мавзолеем, кому-то едва накопили на крестик. Рано или поздно придется занять свое место в этой компании. Но разве это повод унывать?

Тем более, кладбище – явное свидетельство «что мы, отдав концы, не умираем на совсем». Остаются памятники.  В них застывает и сам человек, и его социальное положение, и религиозные, национальные особенности, вкусы времени. А значит – жизнь прожита, хотя бы в этом смысле не впустую. Картина сама по себе - памятник автору. Тем более картина, на которой изображен памятник. Тут уж жизнь прожита не зря вдвойне.

«Туристический экспрессионизм» – так можно было бы назвать эстетическое кредо художника. Приехать на место, осмотреть достопримечательность, закусить, написать достопримечательность – чем не творческий метод? Так и появилась коллекция кладбищ народов мира.  Пока руки автора добрались до захоронений христианских, мусульманских и иудаистских. Вероятно на очереди буддисты, индуисты. Может и до атеистов руки дойдут. Коллекционирование и само по себе откладывает смерть – пока все экспонаты не собраны – жизнь продолжается.

Многое, связанное сейчас с бурно текущей жизнью на корню подрывает желание ее продолжать. Посмотришь новости – хоть в петлю. Поешь импортозамещенного и хоть в реанимацию.  Посмотришь в лица современников и соотечественников… Приходится искать новые силы для продолжения существования в парадоксальных местах. Кладбище вполне подходит.

Александр Дашевский.